Глава 29. Последние страницы жизни деда Шуры

Стелла:
Перед самой смертью (дед Шура) летом-осенью проехал на Дальний Восток к месту службы зятя Владилена Бабушкина и старшей дочери Светланы. Поездкой был очень доволен, был в Улан-Удэ у маминого старшего брата Шуры Студенникова. (Дед) много воевал в Сибири в Гражданскую войну.

У деда была мечта побывать в Сибири, где он воевал в молодости.Вот он и осуществил свою мечту незадолго до смерти. Он приехал к нам в Приморье (село Покровка, километрах в 20 от города Уссурийска) весной 1963 года.

Фото сделано во дворе нашего дома. Я хорошо помню эту встречу. Деда Шуру только что привезли с поезда. Он прожил у нас несколько месяцев. Мои родители даже уезжали вдвоём в санаторий на месяц, а я оставалась с дедом. Был май, я заканчивала 7 класс, сдавала экзамены в музыкальной школе, а дед меня кормил. Отлично помню, как он готовил еду на керогазе. Я уже писала: он всё умел. Я не думаю, что я была очень уж примерная девочка в 14 лет. Конечно, у него были волнения по моему поводу, но мы с дедом хорошо ладили. Он мне доверял, а я доверяла ему. Я знала, что он не даст меня в обиду.

У нас был крошечный огородик рядом с домом, но мама умудрялась вырастить там всё: картошку, огурцы, помидоры, кабачки, баклажаны, перцы, кукурузу и т.д. Когда дед жил с нами, он, конечно, тоже занимался огородничеством.

Провожая деда, мы не думали, что это была наша последняя встреча с ним.

После Приморья дед Шура гостил в Улан-Удэ у своего родственника и друга Шуры, Александра Георгиевича Студенникова, маминого дяди.

Он был очень доволен своей поездкой. У мусульман есть Мекка, у евреев и христиан – Иерусалим, куда они стремятся к святым местам, а у моего деда, бывшего красноармейца и коммуниста, Сибирь и  Дальний Восток тоже были своеобразной Меккой. Эти места были для него святы, так как были политы кровью его товарищей по оружию, искренне верящих в дело революции, за которую они и проливали свою кровь. Вера в идею не менее фанатична, чем вера в любую религию. С верой люди способны на многое. У деда Шуры была своя «вера», и он поклонился своим «святым местам» перед смертью. За него можно только порадоваться.

Я ещё хорошо помню, когда мы с ним виделись последний раз в Крыму. В августе 1962 года я летала (первый раз в жизни самолётом!) с группой пионеров Приморья в Артек. Дед встречал нас в аэропорту в Симферополе. С ним была двухлетняя Марина, моя двоюродная сестрёнка, дочка Лады, а кто ещё, я не помню.

И мне хочется добавить ещё один штрих к портрету моего деда Шуры. Без этого «пункта», в моём понимании, его портрет был бы не полон ни с точки зрения времени, в котором он жил, ни с позиции второй ветви моей семьи.  Это даже не один штрих, а два. 

Вот что я имею в виду. Мои родители поженились в 1948 году. Папа, тогда мамин жених, ухаживал за мамой в течение двух лет, приезжая на встречи с ней из Германии, где он тогда служил. Познакомились они в мамином институте на студенческом вечере. Выходить за него замуж или нет, мама решала сама. Дед Шура ей не препятствовал, хотя, учитывая его службу, очень даже мог, так как мамин жених был, во-первых, еврей, а во-вторых, «сын врага народа».  Можно «первое» и «второе» легко поменять местами. В ту пору оба эти обстоятельства  были «большими препятствиями» для того, чтобы породниться с сотрудником КГБ, да ещё и «русским по происхождению».  То, что мой дед выдал замуж свою старшую дочь за такого парня, пусть даже офицера, - это был своего рода вызов окружающему обществу. И в этом я вижу широту взглядов своего деда.  Он не побоялся пойти «против», то есть не был он ни сталинистом, ни антисемитом, как требовал тогда его «чин». Крепкий человек был мой дед – Александр Дмитриевич Сорокин.

Стелла:
Очень заболел - рак легкого, и весной 1964 года его не стало. Я жила у Светланы, вылетела домой, но не успела на похороны. Но даже к тяжелобольному отцу люди приходили за советом.

Я помню соседа по дому в Симферополе, у которого с моим дедом Шурой была крепкая дружба. Мне рассказывали, что он не смог пережить смерть своего друга и вскоре тоже умер.

Бабушка Маша была уже практически слепая, когда дед умер.  С ней остались Гоша и Лада  с Мариной. Лада в то время уже развелась со своим первым мужем, отцом Марины, и вернулась жить к родителям. Именно на её долю выпало хоронить и отца, и мать.

Вот эти вещи Лада сохранила в память об отце:

Глава 28. Дед Шура после войны | Оглавление | Глава 30. Бабушка Маша