Встреча с Людмилой Улицкой

Встреча с Людмилой Улицкой

6 февраля 2008 года

Встреча с Людмилой Улицкой

Я знала, что встречи с Людмилой Улицкой были в Стэнфордском университете и в Сан Франциско, но я не смогла на них попасть, и вдруг удача! Светлана и Алекс Федосеевы пригласили ее к себе домой, где они проводят встречи клуба журнала Terra Nova.

Просторный, красивый и гостеприимный дом Федосеевых в Сан Хосе в пятнадцати минутах езды от нашего дома, что такому неуверенному шоферу, как я, вполне приемлемо. Пригласили только членов клуба, в который я зарегистрировалась еще в декабре и была уже на двух встречах и выставках. Сбор был назначен на 7.30 вечера, а встреча ровно на 8.

Испекла пирог с грибами (народ-то собирался в основном после работы), взяла фотоаппарат, «Медею и дети» и «Даниэла Штайна, переводчика» из 6-ти ее книг, которые у меня были дома (все брать постеснялась) и поехала. Долго парковалась у дома Федосеевых, так как параллельная парковка для меня всегда большое искусство.

Когда я вошла, некоторые гости (преимущественно, женщины - кто  же еще ходит на такие встречи!) уже беседовали  друг с другом, в кухне Светлана, как обычно, хлопотала вокруг стола с угощением и тепло приветствовала всех вновь прибывших, а Алекс и Людмила Улицкая что-то увлеченно обсуждали. Сразу было видно, что ей интересно общаться с Алексом.

Людмила Евгеньена - худенькая, невысокая с короткой стрижкой немолодая уставшая женщина. Одета она была в темно-серую длинную юбку, серый свитер крупной вязки, которые оживлял сиреневато-фиолетовый шарфик, что делало весь ее облик весьма стильным.

Алекс до начала встречи увел ее наверх в кабинет, так как у них явно было много вопросов для обсуждения.

Я поделилась радостью быть на встрече со своими некоторыми знакомыми. Народ подъезжал, угощались теплым пирогом, малюсенькими бутербродиками и чем-то еще (уже не помню!)

У Федосеевых в гостиной стоит белый рояль, на полу белый ковер, белые кожаные диваны, на стенах полотна местных художников. Около рояля стояли кресло и небольшой столик для гостьи-писательницы, и почти все свободное место занимали раскладные стулья. Собралось человек 50 вместе с хозяевами и их двумя дочерьми.

Ровно в 8 часов Алекс привел и представил Людмилу Улицкую. Она начала говорить очень тихо, и ее речь поразила меня своим сходством с двоюродной сестрой моего отца, которая живет в Рязани. Как потом выяснилось, она приехала поработать в Стэнфордский университет в Калифорнии по приглашению, весь день провела в архиве университета. Ее курировала какая-то дама, ее давняя подруга, видимо, имеющая отношение к университету.

Несмотря на явную усталость, писательница с удовольствием начала общаться с присутствующими. Рассказала немного о себе (на Интернете все есть, повторять не буду), потом прочитала короткий рассказ, который я раньше не знала. Рассказ о нетерпимости ко всем, кто не такой, как ты. Она сказала, что ее сейчас волнует проблема толерантности.

Потом предложила почитать что-нибудь из «Даниэла Штайна». Я сидела во втором ряду, очень удачно, прямо напротив Улицкой, протянула ей свою книгу. Она нашла главу о немецкой женщине. Читала она очень просто, но авторское чтение всегда имеет свои особенности. Конечно, мне очень понравилось!

Потом пошли вопросы по Штайну. Кто не знает: этого человека она не придумала. Она была с ним знакома. Ее потрясла его судьба. Она прочитала документальную книгу о нем и предложила автору-американке дополнить своими комментариями, на что та ей резонно ответила: «Вам не нравится моя книга - напишите свою». Людмила Евгеньевна провела сотни интервью, изучила массу документов в разных странах, но первые две попытки написать документальную книгу были неудачными. Когда же ей пришла идея в голову, как написать художественную книгу, то книга стала получаться. Конец о том, что героя отлучают от его прихода, но его смерть наступает до того, как он получает письмо об этом из Ватикана, она придумала сама, а потом с изумлением узнала от одного знакомого епископа, что так и случилось на самом деле.

Вообще она привела несколько примеров, как она придумывала судьбы героям своих рассказов, о прототипах которых ничего не знала со времен своего детства, а позднее они ее находили и спрашивали, как она могла обо всем этом узнать.

Первая книга Улицкой вышла, когда ей исполнилось уже 50 лет, а до этого были генетика, безработица. Благодаря безработице у нее появилась масса свободного времени для чтения, которое она любила с раннего детства, стихов, для изучения волнующих вопросов (которые волновали в то время все наше поколение). Затем была работа в Еврейском театре, о чем она рассказывала с большим чувством юмора. И это все вместе помогло ей прийти в литературу. Она сказала, что у нее не было амбиций стать писателем, просто писала для своих друзей, но потом все же  кто-то ее издал. Вернее, сначала издали во Франции в переводе, а затем уже в России. Последняя ее книга имела тираж 3 миллиона экземпляров, так что одними друзьями ее читателей не назовешь. (Но это уже мой комментарий. Ничего о себе нескромного она не говорила!)

Дальше был вопрос и разговор о романе «Казус Кукоцкого». Улицкая также рассказапаа о прототипе главного героя. А я по просьбе Валентины Рубенчик спросила, как она относится к экранизации своего романа. На что она ответила, что не только не собиралась, но и не хотела никакой экранизации, так как отдать в руки режисcера написанное - это попрощаться с ним, ведь дальше уже ты не властен над тем, что получится. Словом, она отказывалась от предложений в кино, хотя пьес написала довольно много, часть из них шла и в Еврейском, и в других театрах. Но когда к ней пришел режисcер будущего сериала Грымов (он собирался сделать фильм) и убедил ее, что знает, как этот фильм надо делать, она написала сценарий. Но денег на фильм они не достали, а достали на сериал. Сериалы дешевле, чем фильмы! В сериале же Людмила Евгеньевна отказалась участвовать, поэтому сценарий писали другие люди. Но она сказала, что и режиссер, и вся съемочная группа исключительно бережно отнеслись к материалу книги. (Например, в ночь перед первой съемкой, когда все было готово, режиссер вдруг понял, что халаты для съемок белые, а этого не могло быть в 1942-43 годах. Халаты дожны были быть желтыми от постоянного употребления и естественно с пятнами. Он поднял людей, и к съемке халаты уже были нужной кондиции.) Это одна деталь, но так было во всем, поэтому хоть Улицкая и не была ни на одной съемке, но в целом считает, что фильм удачный.

Потом я ее спросила, где еще, кроме «Медеи», можно почитать ее стихи, и есть ли у нее намерение их опубликовать. Она сказала, что стихи свои публиковать не собирается, просто в «Медее» был герой, которому она их приписала, но вряд ли в дальнейшем у нее будут еще такие герои. Я сказала, что мне очень жаль. Она спросила, понравились ли стихи. Я сказала, что понравились, что они о жизни. Людмила Евгеньевна расцвела. Я поняла, что о стихах ее или вообще не спрашивают или очень редко. Мне очень хотелось еще поговорить с ней о ее стихах, но я понимала, что , во-первых, она уже устала, а, во-вторых, разговор-то общий, может, это не всем интересно.

Было еще пару вопросов, но каких-то, с одной стороны, «выпендрежных», а с другой  - неинтересных. Она ответила просто, не стала подыгрывать тем, кто спрашивал.

Я не утерпела и задала еще вопрос, возвращаясь к нашему любимому занятию - чтению. Я сказала, что мы все ждем книг Людмилы Улицкой, а есть ли у нее самой время на чтение, и книги каких авторов она ждет. Понятно, что на чтение времени у нее почти нет, в основном она читает (как и я!) документальные книги, а не художественные, а также то, что нужно для работы, в частности, над детским проектом, в котором она участвует. Но дома лежит стопка книг, которые ждут очереди, а вот сама она по-настоящему ждет книги только одного автора - это Меира Шалева. Я чуть не подпрыгнула, так как пару недель до того купила его новую книгу «Эсав».

Мне показалась, что она с удовольствием отвечает на мои незамысловатые вопросы, поэтому задала еще один: над чем она сейчас работает и что нам ждать. Писательница ответила кратко, что ее в данный момент (период) интересуют 70-е годы, что она изучает документы (возможно, за этим она и приехала в Калифорнию), но что получится, еще непонятно. Будем ждать!

Последниий вопрос задал Алекс от клуба: «Что она вкладывала в слово «переводчик» в названии последнего романа?» И автор, и публика стали с воодушевлением давать разные и все абсолютно подходящие значения этого слова. На этом ей Алекс вручил букет цветов, и официальная часть закончилась.

Я получила два автографа, сказала про остальные книги дома, на что Людмила Евгеньевна ответила, что могла бы принести их все, что она бы подписала. С фото получилось неудачно. Она просила не снимать со вспышкой, так как слепнет от нее. Я сняла сбоку, чтобы ей не мешать.

После автографов писательница попросила у кого-то сигарету, так как свои забыла, и ушла во двор с кем-то дальше общаться.

Я поблагодарила хозяев, попрощалась и поехала домой, хотя очень хотелось поговорить еще с Людмилой Евгеньевной с глазу на глаз. Я же видела, что она очень устала. Но она бы поговорила, я знаю. Самое главное, что я увидела в ней, - это простота и открытость, а также живой интерес к общению, узнаванию. И еще - она очень «своя». Похожа на всех моих подруг сразу!

Вот такое мне выпало счастье!

P.S. http://www.muza-usa.net/2008_31/2008-31-03.html - «Преодолеть интолерантность», интервью с Людмилой Улицкой: Специально для журнала Terra Nova

Автор: Галина Курляндчик

Город: Санта Клара, Калифорния

Дата: 16 февраля 2008 года

Назад