Page 25 - book_A5_

24 ЛЕТОПИСЬ МОЕЙ СЕМЬИ. СОРОКИНЫ

Тяжелый удар

В 1934 году нас постигло большое несчастье. В феврале
умер старший сын Юрий, а в октябре мл. (младший) Ва-
дим. Это был тяжелый удар по нашему семейному сча-
стью.
Мама не раз рассказывала, как их семья потеряла одного
за другим двух мальчиков. Первым умер старший 10-лет-
ний брат Юра от туберкулезного менингита, а вскоре и
младший 10-месячный Вадим от дизентерии. Осталась
одна 6-летняя девочка, моя мама. Врачи сказали: «Бере-
гите девочку». У нее был туберкулез в закрытой форме.
Бабушка Маша увезла своего последнего уцелевшего ре-
бенка в Крым, в Феодосию, в детский санаторий. Маму
спасли, но она росла слабой девочкой.
И Юра, и моя мама Светлана заразились от отца, моего
деда Шуры, болевшим туберкулезом, который он получил,
пройдя гнилой Сиваш во время Гражданской войны. Оба
ребенка были слабыми от рождения, про Юру всегда гово-
рили, что он «не жилец».
Вадик же был крепкий мальчик, но его не спасли, так как
в селе Покровка в то время не было никакой медицинской
помощи. Не могу прогнать вопрос: а если бы дед Саша не
поехал по отбору в это село, а остался в городе Белая Цер-
ковь, может, его дети остались живы? Думал ли он когда-
нибудь, что пожертвовал своими сыновьями ради постро-
ения социализма? Что лучше: думал так и страдал, что не
уберег детей ради светлого будущего человечества или же
был фанатиком и не понимал, что все могло повернуться
иначе, если бы он в первую очередь думал о семье, а не о
своем долге перед страной, партией? Мне кажется, что он
думал и страдал, он вообще был вполне здравомыслящим
человеком. Как, должно быть, он корил себя за то, что не-
вольно подверг свою семью, свою любимую жену такому
горю, как потеря детей. Сколько боли кроется за словами